Представление проекта.
Идея фильма опирается на размышления, которые насчитывают уже несколько десятилетий, размышления относительно возможных альтернатив тюрьме.
Одно из этих предложений, которые на данный момент вызывают интерес в Европе, в частности во Франции, состояло бы в том, чтобы заменить тюрьму исправительной колонией. Может ли эта идея с успехом воплотиться в жизнь или она рискует лишь воспроизвести пороки, свойственные европейской исправительной системе вот уже как целый век? Найдем ли мы в этой идее новый гуманистический ответ на старый вопрос или же речь идет лишь о том, чтобы множить витки спирали бесчеловечной системы наказаний? Таковы вопросы, которыми задаются авторы фильма и которые они хотят поставить перед зрителем.
С исторической точки зрения, идея исправительной колонии является современницей идеи тюрьмы: она рождается в тот момент, когда «реформаторы-гуманисты» искали альтернативу идее чисто телесного наказания (пытка, позорный столб и тд.). Согласно первым идеологам тюрьмы, исправление тюремным заключением должно было – благодаря лишению свободы – воздействовать в первую очередь на душу, мораль и тп. «преступников». Однако, с течением времени, тюрьма стала сама синонимом чистого насилия.
Одна из причин состоит в том, что, как показал Мишель Фуко, исправительные практики, — вопреки той задаче, которая изначально задавалась тюрьме ее первыми идеологами, — нацелены главным образом на то, чтобы подвергнуть принуждению прежде всего человеческой тело. Это положение дел очень хорошо резюмировано в знаменитой новелле Кафки «В исправительной колонии». Служащий колонии так объясняет посетителю действие машины, наказывающей осужденного : «Вы видели, что расшифровать надпись с помощью глаз не просто; наш человек расшифровывает ее благодаря ранам (наносимым на его тело данной машиной – Д.Г.)».
Что же тогда следует предпринять, чтобы гуманизировать не столько тюрьму, сколько само наказание? Будет ли для этого достаточно воспроизвести условия, способные приблизиться к «обычной жизни» (что и предполагает с определенной точки зрения современный проект исправительной колонии)?
Здесь авторы фильма ставят серию генеалогических вопросов : помимо изначальной связи, которая существует между тюрьмой и исправительной колонией (Фуко-Кафка), не существует ли парадоксальной связи между исправительной колонией и лагерем? Новейшие, наиболее новаторские тенденции в области изучения лагерей, и в частности ГУЛАГА, характеризуют последний как био-политическое пространство (см. работы проф. Дан Хили : https://en.wikipedia.org/wiki/Dan_Healey). Лагерь-ГУЛАГ рассматривается исходя из свойственной ему манеры управлять жизнью (заключенных), — в отличие от нацистского лагеря, который был пространством смерти. Непременно подчеркивая адские условия жизни в ГУЛАГЕ, эти новейшие тенденции показывают, что тем не менее речь шла о том, чтобы управлять жизнью, а не убивать (несмотря на очень высокий уровень смертности). Но не такова ли главная идея этого современного проекта исправительной колонии : организовать жизнь заключенных вне тюремных стен, в пространстве открытом, но тем не менее изолированном? Не существует ли здесь, пусть и отдаленного (и гнетущего) родства исправительной колонии с идеей ГУЛАГА, притом что био-политика обозначена Мишелем Фуко как сущность политического в современном мире?
Этот вопрос тесно связан с вопросом о труде, а именно, принудительном труде. С самого начала исправительные колонии предполагали этот тип труда, который, как подразумевалось, должен был «исправлять» осужденного. Принудительный работа, — работа, которая «изменяет», — центральная для идеи ГУЛАГА.
Согласно Ханне Арендт, важнейшему теоретику тоталитаризма, работа/труд образует одно из существеннейших условий человеческого существования в современном мире. Вот почему авторы фильма предполагают, что вопрос о исправительных колониях не является «локальным» вопросом, но позволяет поставить вопрос о важном аспекте того мира, в котором мы сегодня живем.
В остальном авторы фильма ведомы, а их мотивы структурированы первоначальным антропологическим вопрошанием, которое можно счесть достаточно скромным, но которое очень важно для современной философии : «Кто говорит?». Можем ли мы говорить вместо Другого? Или напротив, чтобы лучше понять этого Другого, не должны ли мы дать говорить тем голосам, что оттеснены на границу культуры? В этом плане намерения авторов фильма сближаются с намерениями знаменитой «Группы информации о тюрьмах» (https://fr.wikipedia.org/wiki/Groupe_d%27information_sur_les_prisons) : речь идет прежде всего о том, чтобы с помощью аудио-визуальных средств задаться вопросом о реальных условиях, в которых разворачивается наказание, и позволить говорить самим наказываемым, — говорить о теперешних и будущих условиях внутри исправительной колонии.
Денис Голобородько.